Она шла по ледяной пустыне уже который час, хотя, впрочем, может день или даже год. Она устала умирать и надеялась только, что этот раз, наконец, станет последним. Идти было тяжело. По телу то и дело пробегали судороги. Было холодно. Интересно, почему этот костюм совершенно не защищает от холода? Она любила ощущение хеншина, когда сами морские волны, приходя ей на помощь, окутывали теплом и ткали для нее одежду. Но сейчас было на удивление холодно. Чуть задумавшись, она остановилась. Одинокая хрупкая фигура среди ледяной пустоты. Наверное, холод шел не снаружи, а изнутри, из сердца, пробитого одиночеством. После смерти она всегда бывала одна, кроме того, самого первого раза. Внезапно ей подумалось, что умирать с каждым разом все легче.
Спотыкаясь и путаясь в песке, другая фигура, более мощная, в другом месте другого мира тоже думала об одиночестве и смерти, также ощущая холод, идущий из сердца. Иногда ей начинало казаться, что она слышит вдалеке звуки скрипки и она бежала к ним, спотыкаясь и падая на песок, до того холодный, что он обжигал руки и колени. В этот раз умирать было почти легко. Она даже не кричала от боли. Когда силы оставляли ее, она успела протянуть руку и коснуться тонких холодных пальцев Мичиру. "Только бы вместе!" - подумала она тогда, и в ту же секунду какая-то сила стремительно подхватила ее и бросила на холодный песок.
Еще одна фигура стояла у ворот, тяжело опираясь на посох. Она все знала, и от этого ей было еще хуже. Тяжело было видеть, но думать - еще тяжелее. Зачем опять возродятся они, два любящих сердца, если судьбе угодно убивать и воскрешать их снова и снова?